Чтобы источники «ожили», нужно правильно их прочесть
Приведем два примера из истории медицины . Один исследователь отмечал, что в древнерусский период для лечения больных нередко делались ванны с настоями из различных трав, ссылаясь на тот факт, что разбитого параличом Владимира Галицкого положили в «укроп». Когда обращаемся к тому месту летописи, где упомянуто о лечении этого больного, оказывается, что его поместили не в траву «укроп», а в «окроп». «Окроп» же — это не «укроп» (который в старину звался «кроп») (Срезневский, 1958), а горячая вода (Фасмер, 1971). В другом месте тот же исследователь, желая доказать, что о близорукости знали еще в древнерусский период, приводит текст из «Слова» Кирилла Туровского: «Принеси о близньче (близорукий), твой перст». Но во всех словарях древнерусского и русского языков слово «близньче» (звательный падеж) переводится как «близнец» (Преображенский, 1959), а не как «близорукий». Очевидно, что перевод источника — дело не всегда самое простое и без обращения к словарям может привести к ошибкам.
Переводом дело не ограничивается. Даже если источник поступил к нам в опубликованном виде, требуется не меньшее внимание. Особенно это касается дореволюционных публикаций источников по истории , когда после подавления национально-освободительного восстания 1863 - 1864 гг. в крае его кровавый душитель М. Н. Муравьев запретил печатать издания на белорусском языке. Он создал также специальную комиссию по изданию сборников источников по истории . Эта и подобные ей комиссии за полвека до Октябрьской революции выпустили в свет более полутораста томов таких сборников.
Одетые в шоры «православия, самодержавия и народности», члены этой комиссии превращали свои сборники в рупор самых реакционных идей, угодных царизму, тенденциозно подбирая для издания в первую очередь документы, прославляющие православную церковь. Это значительно обесценило большую часть изданий комиссии. Исследователь этих сборников историк Н. Н. Улащик показал полную научную несостоятельность, грубую тенденциозность тех, кто комплектовал и готовил сборники документов в свет.
Далеко не все источники в этих сборниках выражали только классовые взгляды и намерения составителей. Многие из них как бы живут сами по себе, нередко утверждая совсем не то, что хотели доказать составители и редакторы, готовя том к печати. Но, чтобы разобраться в сути источника, нужна основательная источниковедческая подготовка. Следует учитывать важное положение о необходимости «за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов».
Слепо следуя тексту источника и не рассмотрев его критически, исследователь не может воспроизвести истинное положение дела. Он только повторяет характеристику исторического явления, данную составителем источника, который сам не всегда ясно представлял суть описываемого явления.
В подобном случае «критика» источника сводится лишь к тому, что исследователь уточняет, подлинный он или поддельный. Что составитель источника написал, то и принимается на веру человеком, который не умеет использовать при этом данные специальных (или вспомогательных) исторических дисциплин. Методы этих дисциплин помогают разобраться во многих, иногда не простых особенностях источников, правильно расшифровать содержащуюся в источнике информацию. Например, только в 1950 г. византинист Г. Г. Литаврин, сумев применить источниковедческий анализ, доказал несостоятельность легенды, пущенной в обращение в начале этого века историком X. Лопаревым, будто внучке древнерусского князя Владимира Мономаха Евпраксии Зое принадлежит медицинское сочинение «Мази». Г. Г. Литаврин опубликовал текст, который его предшественник назвал трактатом «Мази», и убедительно доказал, что это не трактат, а отрывок из косметического сочинения, написанного неизвестным лицом для одной из нескольких византийских императриц по имени Зоя, не имевшей к Руси решительно никакого отношения.
Показательно высказывание археолога Л. С. Клейна, который подчеркнул, что исторический источник не кувшин, а историческая информация, заключенная в нем, не молоко, которое сохраняет калорийность и жирность для любого, кто его пьет.
Историческая информация не существует в источнике в готовом виде. Она вырастает из информации источника о прошлом только в ходе ее «потребления». Она не «вытекает» сама из «наклоненного» источника, ее приходится извлекать, то «выжимая» источник, то «выворачивая» наизнанку, то «разрезая» и рассматривая ее отдельные части «под увеличением».
Историки рассматривают исторический документ как источник информации. Они стремятся извлечь из него полезные сведения. Но это удается лишь тогда, если обработать первичные сведения приемами так называемой «исторической критики». При этом приходится устанавливать, когда и кем был составлен исторический источник, как полно он освещает события. Необходимо сопоставлять одни источники с другими, правильно читать старинные тексты и многое другое.
Без методов вспомогательных исторических дисциплин, без знания языка прошлого, фольклористики, этнографии, исторической географии, социальной психологии и других смежных с историей дисциплин в источниках не разобраться. Ну и конечно же, для историка медицины желательно знание самой медицины.
Итак, исторические источники — богатейшая кладовая информации, и при правильном научном подходе они помогут воссоздать картину прошлого медицины .