Информация, оборудование, промышленность

Опровержение и аргументы I

Опровержение и аргументы I

Необходимость существования опровержения как особой логиче­ской формы обусловлена двумя взаимосвязанными обстоятельства­ми. С одной стороны, бесконечным разнообразием мира и трудно­стями его адекватного отражения в человеческих понятийных струк­турах. С другой стороны, небеспристрастными столкновениями меж­ду собой различных человеческих мнений, пониманий, интерпрета­ций, убеждений. Ни одна дельная мысль не может быть высказана, не подавая поводов для возражений. Даже в наиболее точных и до­казательных математических науках новые истины,, возвещаемые авторами, никогда не принимались и не принимаются без возраже­ний со стороны коллег. Специфический фольклор учёных говорит по этому поводу, что в науке всё интересное спорно, а всё бесспорное не интересно. Общеизвестно и то, что отдельные лица и группы лиц

стремятся не столько доказать истину, сколько, наоборот, скрыть или извратить её. Поэтому владение методами опровержения явля­ется важным условием успешной борьбы против бездоказательной критики, важным условием преодоления заблуждений, уяснения и уточнения смысла высказываний.

Под опровержением понимается логическая форма, направ­ленная на разрушение доказательства путём установления ложности или необоснованности ранее выдвинутого тезиса. Оно включает в свою структуру: тезис опровержения- суждение, которое требуется опровергнуть; аргументы опровержения (контраргументы) - суждения, с помощью которых опровергается тезис; демонстрацию- логическую структуру из опровергающих аргументов.

Широко распространены три способа опровержения, которые мы рассмотрим по порядку.

1. Критика тезиса направлена на показ его ложности или со­мнительности. Она, в свою очередь, осуществляется в трёх формах.

1а. Опровержение фактами, т. е. апелляция к событиям, име­ющим (или имевшим) место в действительности. Во второй части будет подробно рассмотрена связь понятий «объективное явление (событие)» и «факт», ибо последнее понятие имеет свой онтологи­ческий и гносеологический аспекты.

Широко известно, каких трудов в науке стоит получение досто­верных фактических данных о ранее неведомых явлениях природы. Эти труды в XX веке десятки раз оценивались Нобелевскими пре­миями, начиная с открытий рентгеновских лучей, радиоактивности, фотоэффекта, сверхпроводимости и др. Но пока важно подчеркнуть главное достоинство фактологических аргументов и контраргумен­тов - их наибольшую надёжность и максимальную независимость от теоретических умопостроений людей. Именно поэтому фактологиче­ские контраргументы являются наиболее эффективными в деле оп­ровержения. Они настолько эффективны, что единственный факто­логический аргумент «против» может одним ударом сокрушить сложную и стройную концепцию, в широких пределах согласующую­ся с опытом. Вместе с тем, и десятки фактологических аргументов «за» не могут считаться надёжным, достоверным обоснованием кон­цепции. В главе 2 эта тема получит дальнейшее развитие с весьма наглядными демонстрациями.

В качестве примера приведем отрывок из публикации некоего журналиста на тему пилотируемых полётов на Луну. В 1969 г., когда такие полёты начались, автору данной книги довелось быть свиде­телем того, как в стенах ведущего авиационного НИИ на эту тему спорили доктор физико-математических и кандидат технических наук. Последний интерпретировал события именно в духе версии на­шего вымышленного журналиста, который на уровне провинциаль­ной прессы вполне мог опубликовать следующее: «В полёте космо­навтам предстоит также провести уникальный эксперимент по выращиванию особо чистых полупроводниковых кристаллов в ус­ловиях невесомости. На этот эксперимент им отводится совсем мало времени, потому что полная невесомость наступит на ко­ротком участке траектории, где сила притяжения Земли будет уравновешена силой притяжений Луны. Ещё Лагранж в XVIII веке предсказал так называемые точки либрации в системе Земля -Луна, в которых тело может веками находиться в состоянии равновесия между притяжениями двух планет. За экспериментом космонавтов уже видятся космические фабрики в таких зонах. На них в условиях невесомости будут выращиваться уникально со­вершенные кристаллы для транзисторов и лазеров. Так космо­навтика начинает работать непосредственно на нужды народно­го хозяйства».

И в наше время очень многие люди могут некритически воспри­нять эту версию в духе жюльверновского сюжета полёта к Луне внутри огромного пушечного снаряда. Тем не менее, опровергается она единственной апелляцией к фактическому положению дел в космонавтике: чтобы космонавтам попасть в невесомость, их аппа­рату достаточно выйти на околоземную орбиту высотой в300 км. Более того, на полминуты невесомость можно получить в обычном рейсовом самолёте на траектории типа «горка» со сброшенной тя­гой двигателей. Вообще, невесомость на борту космического аппа­рата начинается сразу же после выключения двигателей, в режиме любого свободного полёта. В наши дни это - факт, который телеви­дение чуть ли не каждый вечер воочию демонстрирует в каждом доме.

16. «Сведение к абсурду», суть которого заключается в том, что устанавливается ложность (противоречивость) следствий, выте­кающих из тезиса. При этом рассуждения строятся в такой последо­вательности:

- временно признаётся истинность ложного тезиса («допустим, что данное положение является истинным»);

- выводятся следствия из принятого тезиса («приняв тезис, полу­чаем следующие выводы»);

- обнаруживается ложность следствия («но это абсурдно, так как полученные выводы противоречат фактам»);

- на этом основании ложный тезис опровергается, что и требует

Опровергнем таким способом следующий тезис, у которого и в наше время имеются сторонники: «Гениальный первооткрыватель великих научных истин - не продукт науки, а её творец». Времен­но приняв такой тезис, сделаем из него три вывода. Во-первых, ге­ниальному автору нет надобности годами приобретать и совершен­ствовать соответствующую квалификацию, коль скоро он не является продуктом науки своей эпохи. Во-вторых, коль скоро его взаимо­отношения с наукой носят односторонний характер (он выдаёт гени­альное открытие, а остальные его только принимают), то он не мо­жет ошибаться и заблуждаться. В-третьих, будучи творцом, он вы­двигает такие идеи, которые до него никогда и никому не приходили в голову. Абсурдность первого вывода достаточно очевидна для лю­бого здравомыслящего человека. Следовать ему могут разве что не­профессиональные псевдоноваторы, одержимые непомерным често­любием с элементами мании величия, Но для подобных сектантов и сект профессиональные сообщества деятелей науки непроницаемы. Абсурдность второго вывода очевидна для любого человека, мало-мальски знакомого с реальной историей реальной науки: грандиозность заблуждений её гениальных новаторов бывает под стать гран­диозности их открытий, а сами эти открытия, как правило, доводят­ся до кондиций научной классики не столько авторами, сколько де­сятками других экспериментаторов и теоретиков. Элементарное зна­комство с реальной жизнью реальной науки показывает также, что в науке практически невозможно выдвинуть идею, которая так или иначе не была бы известна за годы, десятилетия и даже века до этого. Новаторская гениальность учёного заключается лишь в том, что ему удаётся привести эти идеи в полное соответствие с научны­ми стандартами достоверности, доказательности. На этом основании тезис опровергается и заменяется другим: «Гениальный новатор -особо добротный продукт науки, и только благодаря этому он может стать её творцом».